Иоанна Хмелевская - Убийственное меню [P.S. Любимый, завтра я тебя убью]

— Во-первых, Иолку не так-то легко обидеть, — ответил Конрад, рванув с места, чтобы у девушки не было времени на дурацкие сомнения. — А во-вторых, незаметно — это как?

— Через окно, с задней стороны дома. Я оставила его приоткрытым.

— Вот и хорошо. В случае необходимости мы сможем в любую минуту вернуться. Будем неподалёку, бросим якорь в Виланове.

— Ну ладно, пока вроде все в порядке…

Размеры гостиной в доме Вольских позволяли выделить в ней несколько разных зон. Два карточных столика со всем необходимым почти затерялись в просторном салоне, оставалось достаточно места для разных укромных уголков, где можно уединиться вдвоём, втроём и вчетвером, в то время как другие собеседники могут прогуливаться тоже в достаточном удалении от остальных гостей. Эстетика интерьера тоже была на должном уровне.

Первой, как и договорились, явилась Иола в компании двух датчан. Через несколько минут приехал швед, а вслед за ним подтянулись и остальные гости. Последним появился американец. Входя, он споткнулся о Пуську, которая почему-то чрезвычайно заинтересовалась его ботинками. К счастью, тут же обнаружилось, что американец обожает кошек. Кароль с облегчением перевёл дух, ведь американец являлся главным препятствием на пути к новому соглашению, не хотелось бы, чтобы у него с порога испортилось настроение.

Разумеется, все гости были представлены хозяйке, одетой и намакияженной по форме № 1. Кароль вёл себя безукоризненно, он ненавязчиво дал понять гостям, что жена, к сожалению, в бридж не играет, а из иностранных языков знает самые неподходящие, то есть французский и русский, так что не сможет принимать непосредственного участия в общей беседе, к чему все отнеслись с пониманием.

С самого начала договорились: бридж будет настоящий, без послаблений и на самом высоком уровне, желающие могут пользоваться напитками и бутербродами. Деловые люди не стали терять время и тут же расселись за карточными столиками. Первой выходящей была Иола, и она с очаровательной улыбкой отлично сыграла роль заинтересованного, но не настырного болельщика.

Марина наблюдала за ней из кухни. Омерзительная штучка! Стройная, красивая, не толстая, но и не костлявая, в самый раз. Ко всем этим мужикам вроде бы относилась с нужным уважением и в то же время с очаровательной непосредственностью, явно привлекающей этих кретинов. Играть не мешала, не щебетала и не хихикала, а ведь все головы поворачивались к ней. Ну, разве что изредка тихо бросала слово-другое, наверняка на языке конкретного гостя. Боже, и как это один человек может знать столько языков? Впрочем… может, она, Марина, тоже знала бы, да ей не хотелось этим заниматься. Вот именно, не хотелось! Не было необходимости.

Иоле одного взгляда хватило, чтобы понять, что за человек жена её шефа, — сказался большой жизненный опыт и общение со множеством самых разных людей. И даже почувствовала нечто вроде жалости. Боже, что эта баба с собой сделала, как могла разжиреть до такого безобразия? А сразу видно — когда-то была очень красива. Но сейчас красота заплыла салом, ничего не осталось. Что же заставляет Вольского терпеть её?

Оторваться от бриджа она не могла. Каждый сдающий пользовался случаем пообщаться с ней, шёпотом делясь соображениями насчёт игры партнёра. А при наличии двух столиков таких желающих всегда было двое, так что у Иолы работы хватало.

Лишь когда Кароль пригласил гостей к столу, появилась свободная минутка, и Иола быстро направилась в сторону кухни.

— Боже, что это так пахнет? — поинтересовалась она негромко. — Извините, что нахально ввалилась в кухню, но запах просто сводит с ума. Теперь понимаю пана Вольского, настаивающего на домашних ужинах. Мне никогда в жизни ничего подобного не приготовить!

— Обычный ужин, — сухо отозвалась Марина. — У меня всегда такой.

— Пани повезло, что гости — мужчины, женщины все бы толклись в кухне и забросали расспросами. А я и расспрашивать не стану, потому что вообще не умею готовить.

— А пани небось всегда пребывает в мужском обществе?

— Да, преимущественно в мужском. О, пан Вольский знал, что делал, приглашая партнёров на ужин. Извините, надо идти, я ведь здесь на работе.

Для начала и этого было достаточно. Иола заметила, что хозяйка с ней говорила уже не с такой кислой миной, уже неплохо.

Кароль с удовольствием констатировал, что Иола и вкусная еда сделали своё дело. А когда дошли до бигоса, исчезли последние признаки сдержанности и официальности. Фаршированные цыплята заставили вообще забыть обо всем на свете. Должно быть, Марина готовила их в приливе особого вдохновения, не обманула ожиданий мужа. Иола тоже проявила себя самым лучшим образом. Такт, остроумие, внимание ко всем гостям, умение вовремя сделать нужное замечание… Господи, эта девушка знала до тонкостей даже американские идиомы, вон как охмурила американца, а ведь это самый крепкий орешек из присутствующих, от него почти все зависит. Цены нет такой переводчице. О чем это они говорят? А, американец расспрашивает девушку, что это такое божественное они едят.

— Понятия не имею, — улыбнулась в ответ переводчица. — Кажется, птица, но не уверена. Может, и морковка. Вы говорите, цыплёнок? И какой-то необыкновенный фарш? Вам виднее: чтобы приготовить такие вещи, нужен особый талант, моего же хватает лишь на то, чтобы приготовить яичницу.

Услышанное заставило Кароля задуматься. Яичница на завтрак, обед и ужин. Если предположить, что он заменит Марину на Иолу, придётся, видимо, питаться в ресторанах, а ведь ни в одном ресторане его не смогут кормить так, как сейчас дома. И из этого американского задаваки он теперь сможет верёвки вить. Вон, совсем разомлел. Ещё бы, никогда даже не предполагал, что в мире существуют такие вкусные вещи. Теперь без труда удастся уговорить его отказаться от контракта.

Ясное дело, Марина пыталась подслушать, о чем говорят за столом, но без толку, ибо ни одного польского слова так и не услышала. Но зато видела лицо мужа. Вот он одобрительно взглянул на Иолу, интересно, что она сказала этому лысому? А вот разговаривает с американцем, похоже, о еде. И теперь она уже не так уверена в себе, явно растеряна, даже смущена. Наверное, и в самом деле не умеет готовить и ни бельмеса в этом не понимает.

А Иола улучила ещё минутку, чтобы сказать хозяйке приятные слова.

— Ах, как я благодарна пани! — горячо прошептала она. — Теперь я знаю, что требуется для счастья моему шефу. А доброе настроение — верный залог успеха в делах. Теперь уверена, этот злобный подлец, эта упрямая скотина американец во всем пойдёт на уступки.

И это было роковой ошибкой! Не знала переводчица супруги своего шефа, переоценила её умственные способности. Марина услышала совсем не то, что хотела сказать Иола. Её бросило в жар. Ах, так! Значит, среди гостей есть злобный подлец, для которого Кароль — кость в горле. А эта лахудра намерена отобрать у неё Кароля и ещё имеет наглость благодарить за то, что Марина подсказала, как пробиться к его сердцу. Что ж, выходит, сейчас у Марины последний шанс и единственная возможность, а подозрение падёт на злобного подлеца.

Сыры, кофе и коньяк подала Хелена. За минуту до того хозяйка ей пожаловалась, что плохо себя чувствует и должна прилечь. Устала, ещё бы, наработалась.

Марина заперлась в спальне.

Приобретённое на базаре орудие убийства было ещё до приёма предусмотрительно спрятано в комоде. Теперь его извлекли.

Наевшиеся до безобразия карточные игроки разбрелись по столовой и гостиной, некоторые вышли прохладиться на широкую открытую террасу перед домом. Погода благоприятствовала, тёплая весенняя ночь так и манила подышать свежим воздухом, моцион, опять же, способствовал лучшему пищеварению. Разделившись на маленькие группы, гости негромко беседовали.

Свет, лившийся из окон первого этажа, и огромный светильник-шар на террасе позволяли видеть лишь часть владений Вольских, остальное скрывалось в ночной темноте. Самое благоприятное время для решения проблем.

Швед, который с самого начала безуспешно пытался охмурить Иолу, счёл момент подходящим для объяснений. Он поволок девушку в темноту, а поскольку та дипломатически сопротивлялась, они остановились на границе света и мрака, застыв двумя живописными силуэтами на фоне декоративных кустов. Здесь швед и попытался изъясниться наконец в своих чувствах.

Кароль тоже не упустил случая, которого ожидал весь вечер. После выигранного роббера и божественного ужина американец так размяк, что обязан был смягчить свою позицию и пойти на уступки. Уже обработанные немцы и датчанин благодушествовали в другом углу террасы, так что препятствием оставался лишь американский злыдень.

Марина с оружием в руке (точнее, в обеих руках — тяжёлый, холера!) подкралась к террасе, не поленившись обойти дом вокруг. Суетившаяся в столовой Хелена не заметила, как хозяйка выскользнула из дома, и могла поклясться, что та отдыхает в спальне после трудов праведных. А хозяйка замерла на краю террасы, уставившись на голову мужа, ярко освещённую лампой. Марина и понятия не имела, что человек, с которым в данный момент говорит её муж, и есть тот самый злобный подлец, смертельный враг Кароля. В данный момент её интересовал только Кароль.